Алхимик, сектант, мистик, великий сюрреалист, психопат, одержимый сценами насилия – как только не описывают Иеронима Босха историки и современники, но все сходятся в одном: чем бы ни были вызваны противоречивые и страшные образы на его картинах, Босх – великий художник и мастер прорисовки деталей. Со дня его смерти прошло почти 500 лет, но ни один ученый ум так и не дал ответа на вопрос: как в нидерландском Брабанте, в небольшом местечке Хертогенбос мог появиться талант такой силы, подобного которому история не знала почти половину тысячелетия? К концу XX века в кругах эстетов зазвучали робкие сравнения: Иероним Босх – это Сальвадор Дали XVI столетия, и именно его, а не эксцентричного испанца, следует считать родоначальником сюрреализма.
Если не впадать в экзальтацию от неожиданного открытия, а посмотреть на вещи сквозь призму критического мышления, окажется, что между двумя художниками не так уж много общего – пожалуй, только образность мышления, которую трудно было расшифровать современникам. Жестокая красота произведений Босха замешана на понятиях греха, страдания и глупости, не знающих искупления, но, несмотря на очевидно жуткие мотивы своих работ, он был популярным и обласканным художником своего времени. Чем же на самом деле жил великий мастер XVI века, из каких глубин черпал свои невероятные образы? Предлагаем совершить короткую прогулку во тьму веков и познакомиться с гением поближе.
Из рода ван Акенов
Настоящее имя предвестника сюрреализма – Ерун Антонисон ван Акен. Короткий и запоминающийся псевдоним он взял, чтобы дистанцироваться от своих многочисленных художественно одаренных родственников. В те времена ремесло (а живопись была не чем иным) передавалось из поколения в поколения – художниками были Ян ван Акен (дед Босха) и четверо из его пяти сыновей, включая отца Иеронима, Антония. Мать Босха происходила из семьи резчика по дереву. Свою фамилию род получил от родного города – немецкого Ахена, да и Иероним решил называться Босхом от сокращенного названия города Хертогенбоса, где он появился на свет.
Мастера из династии Акенов занимались в основном настенной росписью, однако им доверяли и золочение деревянной скульптуры, и изготовление церковной утвари. Сведений о детстве Босха почти нет: предположительно он родился в 1450 году и получил первые художественные навыки от отца и родственников. Кстати, до нас дошло вообще удивительно мало информации о художнике – в отличие, например, от биографии Микеланджело или Брейгелей, которые были почти его современниками. До сих пор нет ясности даже в том, сколько картин оставил потомкам Босх: в целом исследователи по разным параметрам приписывают ему 26 картин и 9 дошедших до нашего времени рисунков, но, поскольку ни одна работа не датирована, проследить эволюцию творчества Босха не представляется возможным.
По заказу короля
Как бы то ни было, в 1478 году – эти сведения содержатся в городском архиве Хертогенбоса – скончался отец Иеронима, и он унаследовал его мастерскую. Через два года он женился на Алейт Гойартс ван дер Меервене. Жена художника происходила из богатой купеческой семьи, и благодаря этому браку в жизни Босха многое изменилось: во-первых, он получил солидное приданое, во-вторых, превратился во влиятельного бюргера. Примерно в то же время Босх стал членом религиозного сообщества «Братство Богоматери» – и сам этот факт отметает версию причастности Босха к различным еретическим сектам. По заказу церкви он оформлял праздничные шествия и обрядовые таинства Братства и даже написал створки алтаря для капеллы Братства в соборе св. Иоанна. Вряд ли религиозная община обратилась к Босху с такими заказами, если бы его репутация среди прихожан не была безупречна. Помимо церкви, живопись у Босха заказывали такие влиятельные персоны, как Филипп I Красивый, правитель Нидерландов и король Кастилии, и его сестра Маргарита Австрийская. Три работы Босха после смерти автора попали к венецианскому кардиналу Доменико Гримани. Одна из ранних работ Босха, картина «Семь смертных грехов», сначала хранилась в Брюсселе, но в 1670-м ее приобрел Филиппом II Испанский и приказал разместить в своих личных покоях – правитель Испании любил на досуге порассуждать о морали и нравственности.
Ряд исследователей выдвигали гипотезу, что Босх принадлежал к религиозной секте адамитов, однако эта версия не нашла убедительных доказательств – историки вообще не уверены, что ответвления секты существовали в Нидерландах во время жизни Босха. Кроме того, адамитов отличало более свободное по сравнению с официальной идеологией отношение к вопросам брака и чувственной любви – а в то, что Босх свободно смотрел на сексуальные отношения, поверить сложно. Несмотря на то, что на его картинах действительно много обнаженной натуры, подобные сцены в большинстве своем выглядят грязно и выдают осуждающее отношение автора к происходящему – как, например, на триптихе «Сад земных наслаждений», одном из самых известных произведений Босха. один взгляд на картину – и вам станет понятно, что ничего благочестивого в земных наслаждениях художник не видел: сама эпоха отрицала тот факт, что наслаждаться жизнью можно на земле, готовя верующих прихожан «взять свое» в лучшем мире.
Полная безысходность
Среди работ Босха есть и сюжеты, которые сегодня назвали бы откровенно провокационными: так, в картине «Корабль дураков» художник высмеивает современное ему духовенство: подвыпившие монашкa и монах горланят песню в компании простолюдинов сидя в маленькой лодке, которой управляет шут. Другая работа, «Несение креста», хотя и не противоречит религиозным догмам времени, но откровенно пугает уродством действующих лиц, доведенным до гротеска. Картина представляет собой крупный план: в центре – безмятежный Иисус с крестом, однако его окружают такие рожи, что любоваться полотном без содрогания сможет разве что человек с очень крепкой нервной системой. Кстати, обратите внимание: на картинах Босха ни один приличный персонаж не улыбается. Во времена художника улыбка служила символом греховности. А вот отрицательные персонажи – которых большинство – демонстрируют самый настоящий оскал.
Руки, ноги и куда более интимные части тела на его картинах образуют причудливые ансамбли с растениями и материальными предметами, и в этом глубоком символизме рождается единство стиля, который некоторые современники подозревали в том, что он вышел прямиком из ада. Напомним: в это время в Европе еще вовсю орудовала инквизиция, и «сатанинские» образы Босха в сочетании с его непревзойденной техникой вполне могли бы привести его на костер – но этого не произошло. Даже напротив: его картины хранились в личных коллекциях сильных мира сего, а церкви приглашали мастера делать росписи.
Скорее всего, разгадка популярности Босха гениальна в своей простоте. Одержимый мыслями о грехе и покаянии, он стал своеобразным голосом эпохи, когда Европа готовилась к страшному суду и жила в сознании собственной обреченности.
Характерная черта картин Босха – тотальная безысходность; его персонажи погрязли в грехах и разврате, а идеальный для себя мир художник описывает от противного: кажется, избавь Вселенную от всех пороков, которые он изображает – и будет человечеству счастье. Стоит ли говорить, что это невозможно – и Босх прекрасно это понимает. Очередной пример – картина «Извлечение камня глупости», которую приписывают Босху (впрочем, характерный пейзаж на заднем плане не оставляет сомнений в авторстве). На картине – несколько человек под открытым небом, занятых врачеванием. «Иметь камень в голове» в голландском фольклоре означало быть глупым и доверчивым, порой речь шла даже о легкой степени сумасшествия. На первый взгляд, персонажи картины заняты благородным делом – из головы одного из них извлекают этот самый камень. Но, если приглядеться, оказывается, что чудаки не могут предложить своему пациенту ничего взамен. У главного врачевателя на голове воронка – символ пустоты: что в нее вливается, то и выливается. У еще одного персонажа на голове книга – по одной из трактовок, это символ бесполезности знания, которое сталкивается с глупостью. Кстати, в 1599 году был учрежден «Индекс запрещенных книг», по которому осуществлялась цензура печатных изданий всего западного христианского мира.
Орнаментальная надпись на картине гласит: «Мастер, удали камень. Меня зовут Лубберт Дас» – именно по ней картина получила свое название в каталогах. Лубберт – нарицательное имя, которым называли слабоумных. Кстати, если приглядеться, видно, что медик достает из головы несчастного не камни, а цветок. Согласно самой распространенной трактовке, это тюльпан – символ слепого доверия.
Что все это значит?
Символов в работах Босха не просто много: особое значение имеет каждый штрих и каждая деталь, правда, за давностью лет мы можем расшифровать далеко не все послания художника. Мир Босха остается для нас загадкой – а вот современникам, судя по всему, его фантасмагории были понятны. Во всяком случае, у исследователей есть догадка, что Босх пользовался вполне типичным для той эпохи арсеналом образов, объединяя их в сложные сочетания.
Работы Босха служили главным образом наставлением для верующих и кратким руководством на тему «Как не надо жить», отвечая на остросоциальные вопросы. Например, во времена Босха церковь не жаловала полифоническую музыку, обещая меломанам адские муки. Эта история нашла отражение в триптихе «Сад земных наслаждений», где появилось изображение музицирующих греховодников. Запомните этот факт – нам еще предстоит к нему вернуться.
Были у художника и любимые образы, кочующие с картины на картину – кстати, среди них много алхимических символов, благодаря которым Босха «записали» в мистики. На самом деле художник придает алхимическим элементам негативные черты, «рифмуя» поиски философского камня с происками дьявола. Так, пожары в его работах означают одновременно и пламя ада, и огонь от опытов алхимиков, а жабы являются как алхимическим изображением серы, так и вполне понятным человеку позднего Средневековья символом дьявола. Среди других животных, регулярно «посещавших» воображение Босха – верблюд, свинья, заяц, лошадь и аист, то есть «нечистые» животные из Бестиария, средневекового сборника зоологических статей.
Босха защищали от обвинений в ереси и современники, и более поздние знатоки творчества художника. Так, признанный знаток творчества Босха дон Фелипе де Гевара, который продал королю Испании несколько произведений из своей коллекции, исключительно высоко отзывался о нравственных качествах и мастерстве Босха: «Я не отрицаю, что он писал странные изображения вещей, но это делалось с единственной целью — дать трактовку Ада. И то, что Иероним Босх сделал с благоразумием и достоинством, другие делали и делают без всякой сдержанности и рассудительности». Причем тут другие? Да при том, что новаторская манера Босха породила огромное количество последователей и подражателей. Кто-то писал картины а-ля Босх, зная, что популярность оригиналов обеспечит высокую цену при продаже и копиям; другие мастера, напротив, черпали вдохновение в работах мастера, чтобы затем создать собственные оригинальные произведения. Одним из таких последователей считают Питера Брейгеля старшего – несмотря на самобытность его работ, сложно не заменить, что некоторые приемы автор почерпнул у Босха.
Иероним Босх прожил 56 лет и умер в 1516 году от воспаления лёгких. В принципе, его популярность в веках не слабела, однако на XX столетие пришелся новый виток его славы. Макс Эрнст и Сальвадор Дали рассказали миру, что в искусстве главенствует подсознание, и объявили себя «наследниками» Босха. Средневекового живописца даже пытались изучать с точки зрения психоанализа Фрейда, но результат оказался скомканным: очевидно, что картины Босха привлекают современников благодаря бесконтрольной чистоте образов подсознания, но вот символика его работ оказалась не особенно близка фрейдистской.
Творчество Босха оказало влияние и на наших соотечественников: ленинградский художник Евгений Михнов-Войтенко в 1970-х годах посвятил Босху несколько работ.
Как Босх стал композитором
Помните, выше мы говорили о том, что Босх в духе главенствующей церковной идеологии презирал полифоническую музыку и предрекал греховодникам адские муки со створки триптиха «Сад земных наслаждений»? Вряд ли Босх бы обрадовался новому витку своей славы, но в XXI столетии он… неожиданно стал композитором благодаря американской студентке Амелии Хэмрик. Дело в том, что на пятой точке одного из грешников Босх изобразил партитуру, и вот, 500 лет спустя, увлеченные зрители начали задаваться вопросом – можно ли сыграть мелодию ада с ягодиц несчастного? Оказалось, вполне.
«Я решила переписать эту мелодию по правилам современной музыкальной нотации, предположив, что тональность нижнего голоса — до мажор, как это было принято в средневековых хоралах», – пояснила Амелия, студентка Оклахомского христианского университета. Адская мелодия с ягодиц буквально взорвала Интернет, однако вскоре Амелия сообщила, что в ее расшифровке содержатся ошибки, и пообещала представить наиболее достоверную версию после того, как проработает ее вместе с сотрудниками музыкального факультета университета.
Музейные страсти
Страсти вокруг Босха не утихают и в музейной среде: испанские музеи никак не могут поделить полотна великого мастера. В 2016-м в стране планируют открыть музей Национального наследия Испании, и его руководство надеется заполучить в собственный фонд четыре важные картины старых мастеров общей стоимостью до 160 миллионов евро, которые сегодня выставляются в знаменитом мадридском музее Прадо. Среди них – триптих Иеронима Босха «Сад земных наслаждений», «Таблица грехов смертных», «Омовение ног» кисти Тинторетто и «Снятие с Креста» Рогира ван дер Вейдена. Все эти работы принадлежали королевской коллекции, но были переданы музею Прадо на хранение во время гражданской войны, в 1930-х годах. Закон о национальном наследии от 1982 года закрепил эту позицию, но президент нового музея Хосе Родригес-Спитери считает, что они должны переехать «под его крыло», так как по-прежнему остаются частью королевского – а значит, государственного – наследия.
В музее Прадо с шедеврами расставаться не хотят. Как отмечает пресс-служба учреждения, картины старых мастеров были эвакуированы из Королевского монастыря Сан-Лоренсо де Эль Эскориал в Мадриде между 1932 и 1936 годами и переданы в музей, и глава государства подтвердил эти перемещения 1943 году. “Эти шедевры являются открытыми, не находятся в частной собственности и принадлежат всем испанцам. Они являются неотъемлемой частью идентичности Прадо”, – говорится в заявлении музея. Кроме того, правительство страны неоднократно заверяло руководство Прадо, что работы будет оставаться в музее, в последний раз – в конце прошлого года. Правда, теперь в Министерстве культуры Испании эти обещания комментировать почему-то отказываются.
По сути, оба музея преследуют одни и те же цели – сделать полотна достоянием общественности. С другой стороны, владеть шедеврами, пусть даже только иметь их на хранении – удовольствие изысканное. Нам, простым смертным, может, и не понять этой борьбы, а вот учреждения культуры в горячей Испании, похоже, готовы на смертный бой ради полотен.
Кстати, в родном городе Босха, провинциальном Хертогенбосе, есть именной арт-центр имени мастера – правда, там собраны только фотокопии его картин без единого оригинала. Зато верхний этаж башни представляет эффектный вид на Хертогенбос с высоты 40 метров, а в цокольном этаже романского здания воссоздана мастерская художника. А еще в городе сохранился католический собор святого Иоанна, где отпевали Босха. Величественное здание уже седьмую сотню лет смотрит на город, и нипочем ему ни переделы Европы, ни музейные дрязги, ни фрейдистские споры…
«Секретные материалы 20 века» №18(456), 2016. Евгения Назарова, журналист (Москва)